Лягушка в молоке [СИ] - Анастасия Анфимова

Она и не заметила, как стемнело. Забравшись в вигвам, Мутный Глаз прошёл на своё место, не сказав ни слова. Даже не взглянув на ту, которую совсем недавно называл приёмной дочерью. Молча разделся, укрылся одеялом и отвернулся к стене.

— Платье сними, — проворчала Расторопная Белка, дёрнув её за подол. — Порвёшь ещё, а у нас нитки кончились.

— Завтра пойду за крапивой, — пробурчала Фрея, садясь.

— Ты уже один раз сходила, — фыркнула старуха, раздеваясь.

— Я ошиблась, — вяло огрызнулась девушка. — Не все же такие умные, как ты.

— Оно и видно, — согласилась хозяйка, склонившись над полупогасшим очагом.

Воспользовавшись тем, что старуха раздувала угли, Фрея, не зная зачем, показала ей язык, кое-как стащила платье и с головой забралась под одеяло.

— Не будет из тебя толку, — зевая, ворчала Расторопная Белка. — Пропадёшь без мужа.

— А тебе что за дело, если и пропаду? — высунув нос из вонючей духоты, спросила девушка. — Я вам никто!

— Как это так?! — возмущённо всплеснула руками старуха. — В моём вигваме живёшь, значит, не чужая!

В который раз, слушая эти слова, Фрея вновь чувствовала их лживость. Но ничего не могла возразить. Она действительно ночует с ними под одной крышей, ест мясо, которое добывают охотники — аратачи, одевается в одежду из шкур, которые они приносят. У неё нет ничего своего, кроме трусов, носков и кроссовок!

Девушка засопела, прикусив губу, чтобы не заплакать. «Да пропадите вы все пропадом, сволочи!» — подумала она, сжав кулаки так, что отросшие ногти впились в ладонь. Как ей показалось, старая грымза похрапывала сегодня как-то особенно издевательски, словно продолжая насмехаться.

Однако к Фрее сон всё никак не шёл. Сначала девушка тупо таращилась в темноту, потом стала считать орехи. А потом поняла, что уж лучше бы ей совсем не спать, чем вновь погрузиться в кошмар… Начавшийся с поцелуя!

Она с упоением целовалась на узкой тропинке между стопкой бетонных блоков и кривым покосившимся забором заброшенной стройки. Фрея с удивительной чёткостью видела это место. Даже знала, что с наступлением темноты тут лучше не ходить, хотя путь до её дома здесь гораздо короче.

Но девушка нисколько не боялась. Ведь сейчас с ней лучший в мире парень, надёжный друг, одно присутствие которого внушает уверенность, придаёт сил, а губы так вкусно пахнут карамелью. Странно, но это единственное, что она ощущала, не зная его имени и даже не видя лица.

Чей-то глумливый истерический гогот разбил окружавшее их волшебство. Четыре тёмные фигуры словно материализовались из тьмы рядом с ними. Как будто чёрные частички зла, рассыпанные в ночном воздухе, собираясь вместе, сконцентрировались в четырёх монстров, имевших человеческое обличие. Сверкнула узкая полоска лезвия, и её защитник, её герой, вдруг, оттолкнув Фрею, бросился бежать туда, где всего лишь в ста метрах от них ездили автомобили, горели фонари, сверкала реклама, и неторопливо шли редкие прохожие.

Мир рухнул, рассыпался в острые ледяные осколки, изрезавшие в кровь душу девушки, ещё до того, как грубые руки вцепились ей в куртку, а смрадное дыхание обожгло лицо. Оцепенение от предательства прошло, и она громко закричала, пытаясь вырваться. Но тут же задохнулась от резкого удара в живот, который, казалось, перемешал ей все внутренности. Потом они посыпались градом, так что Фрея могла только хрипеть от боли. Её волокли по какому-то коридору, на ходу срывая одежду.

Вдруг девушку резко тряхнуло, перед глазами вспыхнули жёлтые звёзды, а чей-то знакомый голос громко проорал прямо в ухо:

— Да просыпайся же ты, дрянная девчонка!

И снова её голова мотнулась в сторону от сильной пощёчины, за которую стоило только поблагодарить. Этот удар, наконец-то, вырвал сознание Фреи из цепких лап кошмарных воспоминаний, не дав вновь пережить их до конца.

«Одинокий Орех там в лесу… Значит, такое со мной уже было», — устало подумала она, прежде чем открыла глаза и встретилась взглядом с разъярённой старухой.

Расторопная Белка низко склонилась к её лицу. А за хозяйкой вигвама возвышался хмурый Мутный Глаз с чадящим смолистым сучком в руках.

«Ну вот, опять, — сглотнула комок девушка, вспомнив свою ночёвку в жилище Утренней Кувшинки. — Теперь и эти меня выгонят. И куда идти?»

— Дай ей отвар дурнишника, — проворчал старик, зевая. — Тут никакие заговоры не помогут. Если только Колдуна звать.

Качая головой, он бросил горящую ветку в очаг и неторопливо вернулся на своё место.

— Надо поискать, — старуха, кряхтя, поднялась с колен. — Я уж и не помню, где он висит?

А Фрея, сжавшись в комок, смахнула выступивший на лбу пот. Подтянув колени к подбородку, она стала бездумно следить за хлопотами хозяйки, готовившей ей сонное зелье.

Под влиянием переживаний, обрушившихся на неё в последние дни, память приоткрыла ещё одну страницу прошлого. Она подверглась насилию. Теперь стало понятно и её сложное отношение к мужчинам, от неприкрытого страха до настороженного недоверия, и отвращение к чужим прикосновениям. Не так уж и хорош, оказывается, был к ней родной мир. И не из-за этого ли она тут оказалась?

«Может, меня там убили? — неожиданно подумала девушка. — А здесь воскресили». Но тут же покачала головой: «Нет, потом я ещё в больницу попала, где вены резала».

Пока она размышляла над превратностями судьбы, со страхом гадая, какие ещё мрачные тайны скрыты в тёмных глубинах памяти, Расторопная Белка отыскала-таки нужный пучок засушенной травы среди множества развешанных на жердях каркаса. По-прежнему оставаясь в одном бельё, состоящем из шнурка с бахромой, хозяйка взялась готовить отвар. Оставив горшок томиться на углях, старуха, кряхтя, уселась, скрестив ноги, рядом с Фреей.

Полумрак вигвама не позволял различать детали, но девушка чувствовала на себе её пристальный взгляд.

— Что ж тебе такое страшное приснилось? — внезапно прошептала аратачка, шепелявя больше обычного. — Если ты так кричала.

Вздрогнув от неожиданности, Фрея хотела привычно отмолчаться. Но желание поделиться давящим страхом, снять часть груза с души заставило тихо ответить:

— Меня сначала предали, потом били. Сильно.

— Кто? — продолжала расспросы хозяйка. — Ну, ты их знаешь?

— Наверное, — пожала плечами девушка. — Но лиц не видела. Просто какие-то люди.

— Плохой сон, — согласилась собеседница. — Тебе бы с Колдуном потолковать. Он в тайных знаках понимает.

Внезапно встрепенувшись, Расторопная Белка охнула:

— Это не про Одинокого Ореха?

— Нет, — грустно усмехнулась Фрея. — Он тут ни при чём. Я видела то, что со мной там было. В том месте, где жила раньше.